Il y a une multitude de choses dont j'ai horreur. Les jeunes filles de plus de quatre-vingt-dix-sept ans, tout d'abord. Le poisson mal cuit, aussi. Puis les liaisons mal-t-à-propos ; les ouatères de wagons de seconde classe ; les bitures de Bérurier et les imparfaits du subjonctif de Pinaud. Mais s'il y a une chose qui m'énerve par-dessus tout, qui me file au bord du delirium très mince, c'est qu'on s'asseye sur mon chapeau… Surtout au cinéma… Surtout quand on l'a fait exprès… Surtout quand c'est le dargeot d'un truand qui est l'outrageur… Surtout quand tout ça cache le commencement d'une aventure insensée !

"L'œuvre poétique de Mistral est un monument… Ce qui, grâce à lui, ne périra point de son pays est incommensurable" (Léon Daudet). Au terme de sa vie, Mistral, pour faire revivre la Provence de sa jeunesse, illustrer ses beautés et léguer au monde à venir son image immortelle, confia dans ce complément en prose à ses chefs d'œuvre poétiques, ses souvenirs les plus chers et les plus intimes. Les dessins de la figure lumineuse de sa mère et des traits austères de son père, le maître du "Mas du Juge", de tous ceux qui ont entouré son enfance, les récits des épisodes de la vie familiale, l'évocation des antiques maisons aux décors immuables, arrêtent la fuite du temps et ressuscitent pour le bonheur du lecteur, les douces heures enfuies et l'essence même des beaux fours évanouis

La vérité ? Rarement je suis passé aussi près de la grande faucheuse que dans ce book. Un tout petit peu plus, c'était : « bon suaire, m'sieurs-dames » sur l'air des lampions. Et tout ça, tu veux que je te dise ? A cause d'une gentille opticienne qui n'avait pas mis de culotte pour faire sa vitrine. Nous autres tringleurs, on est peu de chose, tu sais ! Pendant que j'y pense : n'en parle pas à maman, elle se ferait du mouron. Tu connais Félicie !…

Harm Connolly wants to leave his bad history with women on terra firma. Two weeks of business on a cruise would help accomplish that. First complication: the sexiest woman he's ever met is on board the vessel. Second complication: a dead body – one of his associates. Adventure chef Cate Campbell knows his type – arrogant corporate hotshot, taking his guys out for some R R. No problem. She'll have Harm eating out of her hand in seconds flat. No problem.until a killer on the loose forces her to find safety and comfort in his arms.Will mayhem at sea throw any chance of romance overboard?

A unique work of fiction from the troubled streets of Ukraine, giving invaluable testimony to the new history unfolding in the nation’s post-independence years This captivating book is Serhiy Zhadan’s ode to Kharkiv, the traditionally Russian-speaking city in Eastern Ukraine where he makes his home. A leader among Ukrainian post-independence authors, Zhadan employs both prose and poetry to address the disillusionment, complications, and complexities that have marked Ukrainian life in the decades following the Soviet Union’s collapse. His novel provides an extraordinary depiction of the lives of working-class Ukrainians struggling against an implacable fate: the road forward seems blocked at every turn by demagogic forces and remnants of the Russian past. Zhadan’s nine interconnected stories and accompanying poems are set in a city both representative and unusual, and his characters are simultaneously familiar and strange. Following a kind of magical-realist logic, his stories expose the grit and burden of stalled lives, the universal desire for intimacy, and a wistful realization of the off-kilter and even perverse nature of love

MESS-MEND jeb jenkiji Petrogradā Marieta Šaginjana alias Džims Dolārs LATVIJAS VALSTS IZDEVNIECĪBA RĪGA 1958 Tulkojusi Skaidrīte Cielava Mākslinieks G. Ķirke

Message in a Bottle has the earmarks of sentimental tongue-wagging at its finest and should please romantics and cynics alike. It's sure to bring romantics to their knees

Книга Алексея Иванова, лауреата множества литературных премий, автора знаменитых романов «Золото бунта», «Сердце Пармы», «Географ глобус пропил», знакомит читателей с теми местами, где происходит действие всех этих романов, и прежде всего — с рекой Чусовой. Чусовая — река легендарная. Возможно в России из всех уральских рек только Чусовую и знают. Так уж сложилось: говорят — «Урал», вспоминают — «Чусовая». И не случайно. Урал без Чусовой — как паруса без мачты, как кони без упряжки, как планета без орбиты. В прошлом «государева дорога», по которой шли «железные караваны», ныне — прекрасный туристический маршрут, по которому скользят байдарки, непревзойденный национальный парк горнозаводской природы, Чусовая тесно вплелась в историю Пермского края, историю Урала, историю России. А с легкой руки Алексея Иванова, одного из лучших отечественных писателей, — еще и в историю современной русской литературы. Книга впервые публикуется в авторской редакции

Indian mechs meet Lovecraftian cosmological horrors. Steel and mind meet monstrous flesh and doom. “Messenger”by Yudhanjaya Wijeratne and R.R. Virdi Nominated for Nebula Award's Best Novelette in 2018

In this novel that unites characters from "The Giver" and "Gathering Blue," Matty, a young member of a utopian community that values honesty, conceals an emerging healing power that he cannot explain or understand

Истребитель Messerschmitt Me 109, вместе с английским истребителем «Spitfire», был одним из двух первых революционных европейских истребителей. По меркам 1935 года истребитель представлял собой из ряда вон выходящую конструкцию: тяжелый, скоростной, с закрытой кабиной, с убирающимся шасси, моноплан с малой площадью крыла и т. д. Стремительное развитие истребительной авиации во второй половине 30-х годов XX века показал, что все новаторские решения, примененные на Me 109, «попали в яблочко». Хотя к 1941 году истребитель уже должен был закончить свою карьеру, в 1942 году неожиданно удалось вскрыть новые потенциальные возможности машины и реанимировать ее. В результате Me 109 оставался «на уровне» вплоть до 1943 года. Дальнейшие попытки усовершенствовать самолет успеха не имели, но Me 109 все равно оставался одним из двух основных истребителей люфтваффе до конца войны, хотя к весне 1945 года самолету исполнилось 10 лет!

Продолжение выпуска № 58. «Эмили» и «мессер» для авианосца

"Фридрихи" и "Густавы"

Продолжение выпуска № 60. Разные "Густавы"

Продолжение выпуска № 61. От "Густава" к "Конраду". Боевое применение: от Испании до Ла-Манша

Концепция стратегического истребителя известна со времен Первой мировой войны, когда и немцам и антантовцам потребовался самолет-истребитель, способный совершать глубокие рейды и эскортировать бомбардировщики. В то время уровень развития авиационной науки и техники не позволял разработать такой самолет, тем не менее, интерес к стратегическому истребители военные не утратили и в 20-е годы. Реальным же создание стратегического истребителя стало в середине 30-х годов и больше всего преуспели в этом деле немцы. Прим.: Полный комплект иллюстраций, расположенных как в печатном издании ( + собранные схемы на развороте), подписи к иллюстрациям текстом

Концепция стратегического истребителя известна со времен Первой мировой войны, когда и немцам и антантовцам потребовался самолет-истребитель, способный совершать глубокие рейды и эскортировать бомбардировщики. В то время уровень развития авиационной науки и техники не позволял разработать такой самолет, тем не менее, интерес к стратегическому истребители военные не утратили и в 20-е годы. Реальным же создание стратегического истребителя стало в середине 30-х годов и больше всего преуспели в этом деле немцы. Однако, немцы не были ни первыми, ни единственными…

Самолеты Ме-210/410 не сыграли большой роли во 2-й Мировой войне. Не были они также и «секретным оружием» люфтваффе, а в их конструкции не было никаких революционных решений. Однако у этого самолета очень интересная история, охватывавшая всю войну (с 1938 по 1945 год) и оборванная на середине. Проследив эту историю можно составить себе впечатление о развитии конструкторской мысли, самолетостроения и даже политической ситуации в III Рейхе. Влияние этих факторов на военную ситуацию трудно оспаривать

Gore Vidal's satirical fantasy, with a new introduction by the author. From his long-time hiding-place in provincial Egypt, Eugene Luther tells the story of John Cave, a former Californian undertaker, his rise to power and the subsequent global impact of his new religion

Messier 13 to nazwa gwiazdozbioru, w pobliżu którego odkryta została pewna planeta, na której odnaleziono ślady obcej cywilizacji. Planetę tę badają naukowcy, których z kolei strzeże tajna struktura o pięknej nazwie Słoneczna Agencja Ochrony (SAO), ale metodach działania nieodmiennie kojarzących się z KGB, SB, UB itp. Główny bohater jest funkcjonariuszem SAO, więc dokładnie poznajemy styl i sposób działania organizacji i jedyne, co mi przychodzi na myśl, to że pomysł na taką powieść mógł powstać tylko w głowie pisarza wychowanego w ustroju totalitarnym. Niemniej jednak, jeśli pominąć odczucia wywołane istnieniem, możliwościami i metodami działania tejże SAO, powieść czytało mi się zaskakująco dobrze. Stara (1975 r.), dobra powieść o badaniu Kosmosu i kontakcie

Savez-vous que la pègre vient de s'enrichir d'une nouvelle recrue ? Et pas une demi-portion, croyez-moi ! Du vrai casseur… Du qui file la rouste aux caïds de Pigalle… Du qui se permet de descendre un flic en plein commissariat. Son nom ? Pour Messieurs les hommes, il s'appelle Bemard Tonacci… Ça ne vous dit rien ? Alors, je vais vous en balancer davantage : A la P.J., ce zigoto est plus connu sous le nom de commissaire San-Antonio. Pas de panique… Rassurez-vous, je n'ai pas changé de bord… mais il faut admettre que tout pourrait le laisser croire au début de ce chef-d'œuvre

Taylor Wellington doesn't do relationships. She learned a long time ago that they were a recipe for heartache. However, she does do flings-steamy affairs that burn hot…and brief. And her sexy new contractor, Thomas "Mac" Mackenzie, has her thinking about burning up some sheets. Problem is, now that she's got him right where she wants him, she can't seem to stop playing with fire. At the start, Mac is in perfect agreement with Taylor-they'll keep things hot and light, then walk away when they're done. But for reasons he can't explain he doesn't want to end this affair. In fact, he wants more. So now he'll just have to use some seductive persuasion to convince her that this is too good to let go…

Продолжение выпуска № 62. Боевое применение

Diaspar je posledním domovem lidstva již po několik miliard let, poté co se celá Země proměnila v poušť. Lidé zapomínají a z dávných dramatických událostí se stávají mýty. Pouze jediný z nesmrtelných, Alvin, zoufale touží dovědět se, co leží za hranicemi bezpečně chráněného města. Kdysi se stalo něco, co nejenom zničilo zvědavost člověka, ale také jej vyhnalo z hvězd, aby se choulil v posledním malém uzavřeném městě. Alvin se s neutuchajícím úsilím krok po kroku prokousává tajemstvími a zasutými vědomostmi aby odhalil osud lidstva i celé galaxie skrytý pod nánosem strachu a lži. Snad jeho odhalení umožní lidstvu oprostit se od nadvlády paměťových bank a obnovit ve městě cyklus života a smrti umožňující lidstvu jeho rozvoj. 

Tajemné Město s umělým sluncem a bezhvězdnou oblohou přijímá do svých domů pouze dobrovolníky. Ti ovšem přicházejí z různých "pozemských" let, z různých zemí — a také z různých důvodů. Ve Městě však musí nevyhnutelně tvořit jednu společnost. Někteří z nich pochopitelně začnou brzy pochybovat: K čemu jsou vlastně připravováni? Nechtějí na nich prostě jen budoucí kolonizátoři planety Země studovat psychiku potenciálních otroků? Proč přichází zkouška za zkouškou, katastrofa za katastrofou? A je vůbec možné z Města uniknout?