В феврале 2007 года я написал повесть «Неизвестная грань творчества Михаила Круга». Но, ни одно российское издательство, ни одна газета, ни один журнал не решились ее опубликовать. Так прямо и говорили: — Мы не хотим проблем от братвы! Хотя все факты, изложенные в повести, были известны и подтверждены самим Кругом еще при его жизни. К осени 2008 года газета «Южно-Уральск» в Казахстане напечатала повесть, разбив ее на три номера. После этого многие российские издания ее опубликовали. А в интернете найти ее теперь не составляет труда. Правда, почему-то она везде и всюду изобилует орфографическими ошибками и опечатками, но, спишем это на технические ошибки тех, кому не лень было ее перепечатывать из периодики, хотя, по мне, проще было ее отсканировать и запустить в сеть. На мой взгляд, сам Михаил Круг является ярчайшим примером эпохи. Эпохи, после развала СССР, по принципу: «Легкий взлет — страшный конец», потому что, в какой-то степени, волею судьбу, я оказал влияние на его творчество. В зависимости от степени нашей вины перед НЕЧТО, мы рано или поздно расплачиваемся, кто аварией, кто нищетой, а, кто и собственной жизнью. И, еще, мне подумалось, что в творчестве есть темы, которые трогать нельзя. Кто-то сказал, что человек, смотрящий в пропасть должен помнить, что и пропасть смотрит на него. Недаром, актеры так не любят играть смерть. А мораль той правды такова, что нельзя касаться того, что нам не ведомо и неподвластно. Так же, как нельзя переходить границы порядочности. Я уверен в том, что трагический уход из жизни Миши Круга был обусловлен еще тогда, когда он просто взял и присвоил мою песню «Светочка». Она была написана мной в состоянии между жизнью и смертью. И не моя вина, что он подписался под этой энергетикой во всех смыслах