«Ах, мороз, морозец, Молодец ты русский, Ходишь в рукавицах Да в овчинной шапке…»

Доблестно-геройская кончина Вице-адмирала Корнилова

«Так дело было. – Похвалился удалой парень Гаврило: „не по что-де мне с моим умом-разумом в деревне жить, по пашням и покосам бродить, а пойду-ко я, как и другие прочие, в город на заработки; кое-что я по ремесленной части и теперь смекаю, а там поживу, еще больше узнаю: всему обучусь, разживусь, – с большой казною в деревню ворочусь!..“»

«Подле шкафа, в передней, Паук Себе мудрые сети устроил; И живет он один, не сам друг; Он как скряга себя успокоил…»

«Сказка о… нет, дозвольте прежде, люди добрые, порасправить кости старые, пустошь поболтать, язык поразмять, к сказке приготовиться…»

«Врывайтеся столбы дубовые, стройся изба кленовая! входите, братцы-товарищи, садитесь по залавочью, вкруг стола, слушать сказку новую!.. А буду я рассказывать сказку дивную, волшебную, сказку нашего края Украинского. Каких у нас там чудес не водится! Спросите хоть у нашего побратима, пасшника, Паньки Рудаво, он вам поразскажет, как чорт прятал месяц в карман, а пьяный подьячий и видел всю эту проказию, да люди подумали, что ему сдуру мерещилось! В самом деле, чего у нас нету там! И ведьмы Киевские, и русалки Днепровские, и кикиморы домовые и заморские. А наши казаки живут себе, да над ними потешаются!..»

«Ходит Глупость по белу свету, нечесаная, нестриженая, с глазами шальными, заспанными, в сером кафтане, в поношеных лаптях, в плисовой шапке с заломом, кушаком подпоясаная. Ходит Глупость по белу свету, завитая, приглаженная, с очками зелеными, в черном фраке, в лаковых сапогах, в картузе с аршинным козырьком. Сошлася Глупость в сером кафтане с Глупостью в зеленых очках; давай, говорят, друг с другом потягаемся, которая глупость глупее из нас!..»

«Не знаю в каком месте и в какое время, – да кажись и знать не для чего, – жил-был человек, человек Русский и с Русским именем – Пахом, да дело не в том… грамоту знал он себе сколько нужно, а кто больше его смыслил, тому не перечил – да не всему же и верил, что иной, хоть и грамотный, про заморское станет рассказывать. Если же навернется такой, что Французскую пыль глотал, да аглицкую ветчину немецким калачом закусывал, да своими ногами гранил булыжник в иностранных землях, и станет разные тамошние диковинки небывалые рассказывать…»

«Сходитеся в Новгород братья! Сходитеся пир пировать, Вас древнего старца объятья Готовы радушно принять…»