Дамы и господа! Взрослые и дети! Занимайте свои места в зрительном зале! Совсем скоро вы погрузитесь в мир циркового искусства, полного ярких красок, смеха и улыбок, удивления и волнения, а более всего – драматических историй, накала страстей и неимоверного труда. Ведь чтобы сиять на арене цирка, нужно быть настоящим Артистом. В этом сборнике вы найдете закулисные интриги, трагические случаи и непреодолимые обстоятельства, мастерство и человечность – все, что сопровождает нас на пути к славе. Среди авторов – заслуженные мастера пера, профессионалы и народные артисты: Дмитрий Григорович, Антон Чехов, Максим Горький, Александр Куприн, Борис Житков и Наталья Дурова

Наталья Дурова входит в литературу со своей темой, навеянной традициями цирковой «династии Дуровых», столетие которой не так давно отмечала наша советская общественность. Вслед за книжками для детей о животных и о маленьких любителях цирка Наталья Дурова написала рассказы и повесть «Арена» для взрослого читателя. Это повесть о людях советского цирка, об артистах, переживающих последствия войны. Молоденькая акробатка Надя и ее учитель Шовкуненко, вечно веселый для зрителя «рыжий» клоун Арефьев и его грустный, снедаемый туберкулезом «белый» партнер Шишков — все они разоблачают хапугу-администратора Пасторино и возвращаются из бродячего балагана на большую арену нашего цирка, несущего свое сильное и красивое искусство народу. В своих рассказах писательница прослеживает рост и развитие нашего поколения с отроческих и юных лет, развенчивая стиляжество, фанфаронство, черствость и утверждая истинную человечность во взаимоотношениях между молодыми и взрослыми людьми

Слыхали ли вы, друзья, о микрорайоне? Это, конечно, может быть и участок леса, просеивающий на грибные шляпки и землянику солнечные лучи, и изгиб большой или малой речки, и одна шумная говорливая улица города. Всё это микрорайон! Но здесь, в книге, мне хотелось вам рассказать о том микрорайоне, где я живу и где появился дорогой моему сердцу «Большой театр „Малышка“». Его создали во дворе огромного нового дома, что вырос на Юго-Западе столицы

И всё-таки лучше всех работал Ямбо. Он умел считать, поднимая по заданию дрессировщика нужное количество палочек с ковра. Слон легко ходил по тумбам, спокойно неся на голове грациозную балерину

Глупында — Инфекция — Кара — всё это имена одной вороны, которую мой друг Никита подобрал в больничном дворе. Мама Никиты лежала в больнице, и он ходил по утрам её навещать. К маме Никиту не пускали: корпус, где находилась его мама, считался инфекционным. Никита мог с мамой говорить только через окно палаты

Это две небольшие собачки — Снежка и Бемби. Как вода не похожа на камень, так и две подружки были совершенно различными. Снежка — северянка, с густой нарядной шерстью, а Бемби — маленькая африканская левретка, почти совсем голая, только на бородавках около мордочки у неё вырастали длинные, как усы, щетинки

Я жду, когда окончится гроза, и смотрю на темнеющий в углу клубок ниток. Едва заслышится раскат грома, как клубок вдруг начинает ершиться, становится больше, и, если подойти ближе, можно заметить, как он часто и взволнованно дышит. Конечно, только издали можно принять колючий шарик с хвостом за клубок ниток. На самом деле передо мной два друга — Тимка и Невидимка. Тимка — ёж, Невидимка — мышонок

Эта книга — об истоках диалога, о зарождении речевого общения со сверстниками в младшем и среднем дошкольном возрасте, об организации речевого воспитания детей. В пособии рассматриваются такие формы организации диалога, как сценарии активизирующего общения и словесные дидактические игры парами. Особое внимание уделяется самодеятельной сюжетно-ролевой игре. Книга предназначена для воспитателей

Он был самым обыкновенным зайцем. Летом его шкурка, как и полагается, желтела; зимой заяц становился белым, и чёрные полоски на его ушах резко выделялись

Ещё утром стало заметно: маленький пони Чарлик прихрамывает. Даже страшный седок в небольшой коляске — гепард не вызывал у него обычного напряжённого оживления.1.0 — создание файла

Однажды, когда животные переезжали в другой город, в вагон, где находилась клетка с пеликанами, поместили новичка — ламу. Бедняге не хватило места у маленьких лошадок — пони, поэтому Петька (так звали ламу) всю дорогу приноравливался к быту своих странных соседей — пеликанов

Котьку мне подарили охотники в Магнитогорске. Они приволокли её в громадной самодельной клетке и, чтобы показать мне подарок, долго поднимали зверя палками. — Это вам от нас камышовый кот, — сказали охотники, преподнося мне подарок. А из клетки, ворча и испуганно прижимаясь к прутьям, глядела на меня жалкая и худая, почти домашняя кошка

— Нам нужно писательницу Дурову, — зазвенел другой, но тоже взволнованный детский голос. — Я вас слушаю. — Это вы — здрасьте! С Новым годом! По поручению мастерской добрых дел. Гриша Соловьёв. Вы помните, вы тогда у нас в больнице выступали. Ну да, мы ещё тогда совсем лежачими были... 

В цирк Люлька попала благодаря своему неспокойному, нервному характеру. Было это во Владивостоке. Её, крошечную обезьянку, привёз на пароходе боцман в подарок сыну

Мой дом на колёсах. Совсем не потому, что, мешая течению улицы, он должен быть передвинут. Нет-нет, колёса, четыре больших колеса его фундамент. А улица у него зелёная это значит прямой путь, без задержки по всем дорогам нашей Родины

В книге рассказывается о животных – артистах цирка и театра зверей, показана огромная работа дрессировщиков, их любовь к своим питомцам, затрагиваются экологические проблемы

Снег выпал ночью. Такое на Алтае весной хоть и бывает, но редко. И каждый охотник, если он настоящий, тотчас спешит прочесть по едва покрывающей мох снежной пыли, что готовит ему тайга

Морской лев Пашка был очень похож на рисунок плаката «Покупайте сливочное мороженое!». Особенно он был похож в тот момент, когда, изогнув свою блестящую, словно помасленную шею, ловил вазу с искусственными шариками пломбира и держал её на кончике носа несколько секунд

… Две женщины, развилка пути, одна дорога. Задачи, где четверть века и год, боролись, пытаясь выбросить его на верный ответ полустанок с покоем. И одновременно казнили его по утрам и вечерам неумолимым вопросом. Он жил в зрачках его жены. Недоверие и ревность зрачок превращали в знак вопроса, прощупывающий его лицо, фигуру взглядом отчаяния…

Вообще жить Татке с каждым днём становилось тяжелее. Всё ей было непонятно. А маме было не до неё. И когда утром, проснувшись, Татка говорила ей своё первое «почему», мама недовольно морщилась и небрежно принималась объяснять

В зверинце зимовала утка в одном бассейне с чайками. Три большие драчливые птицы загоняли её в самый дальний угол, клевали своими, как цветной воск, клювами и, развеселившись, плавали одни

Есть у меня друг Никита. Ему девять лет. Он способный и умный мальчик. Одно плохо делает он то, что ему захочется

…Но семья была чужой. Старик труден в обиходе. Ребёнок на стыке детства и юности раздражал ещё больше, будто давил её своей наглостью, как в очереди при входе в троллейбус во время часа «пик». А сам, ради которого она готова была отдать жизнь, реагировал на неё не более, чем на шкаф, кастрюлю, авторучку или громкоговоритель…

К случившемуся Антонина Ивановна отнеслась сердито. — Вот ты посмотришь, чем дело кончится, говорила она бабушке. Девчонка окончательно от рук отобьётся. Всё благодаря их проповедям: настоящая жизнь! А знают ли они её? Мальчишки! Голодранцы! Каких-то два костюма имеют, выходной да рабочий, и думают, что они погоду делают. А Ольга, как же, конечно, туда же, за ними. Настоящая жизнь! Посмотришь, чем всё это кончится!

Младшему Семёнову 9 лет. На вид не больше семи. Он мал ростом, приземист и по-детски податливо-доверчив. Живёт он в том большом доме, у Никитских ворот, который будут сносить. Живёт в подвале. Дед Семёнова здесь провёл всю жизнь и даже видел живого настоящего царя. Мальчику это казалось давним и неправдоподобным

Предлагаемое пособие адресовано воспитателям ДОУ и педагогам дополнительного образования для работы по формированию звуковой культуры речи у детей 3–7 лет. Оно может быть использовано логопедами и в образовательной системе педколледжей и институтов, а также родителями

Во всём была виновата только я. Кошка металась около канавки, подбегала к самой воде, слегка намочив лапы, судорожно трясла ими и, надрываясь, жалобно мяукала. Невдалеке два пушистых котёнка испуганно жались друг к другу. Но кошка будто забыла о них. Она не сводила глаз с канавки, где, отфыркиваясь и быстро перебирая лапками, плавал маленький енот. Мне было понятно кошкино волнение. Это было обычное волнение матери, и началось оно ещё с тех пор, когда кошкина семья неожиданно стала больше: появился приёмный сын — маленький енот Чавка