Книга написана по мотивам реальной психологической практики. Она содержит сказочные истории, которые помогали моим клиентам, а иногда и мне самой преодолевать кризисные ситуации в жизни. Каждая из сказок "приправлена" комментариями. Но не для того, чтобы "зацементировать" смысл сказанного, напротив — я дерзко надеюсь, что читатель, пусть даже не согласившись со мной, захочет сам найти ответы на многочисленные вопросы, которые я так люблю задавать:)

«Юна отступила на шаг. Тёмно-каштановые со светлыми русыми прядями волосы разметались по плечам крыльями дикой тарлаи, а сквозь распахнутые глаза смотрел на Кайла незнакомый мир. Наполненный изумрудом весенней листвы. Естественный и до жути пугающий. Вдруг стало нечем дышать. Так бывало всегда, стоило девушке хоть мизинцем дотронуться Кайла. Её волшебство делало с ним странные вещи»

Совершенно обычные, страдающие от одиночества подростки… Совершенно обычные волшебные миры, которым, конечно же, грозит ужасная опасность… И естественно, для спасения нет готового рецепта(иначе, чем бы я заполнила 500 килобайт текста?:)) Но зато есть живые люди, которым свойственно влюбляться, ненавидеть, страдать, прощать… Как они могут помочь окружающему миру? Честно сказать — никак. Пока не спасут свой собственный мир. Истерзанный, позабытый ради высокой идеи

«Олег нырнул в лесок, сразу стало душно и жарко. Низкорослые деревца не давали тени. Идти приходилось по колено в траве, колючие кусты цеплялись за штанины, впивались в носки, царапали голые руки. «Он меня не пускает», — подумал Олег про лес. И не сразу понял, что сбился с тропки. Охватила липкая паника. С удвоенной силой Олег стал продираться сквозь сухостой. И остановился, только когда на ветке блеснул отполированный временем лошадиный череп. В траве под ним валялись чёрно-белые перья шилоклювки. «Помоги!» — отчетливо сказал в голове безликий голос. И прагматичного Олега, который верил только в свою карьеру, пробрал холодный пот»

«Захар говорил резко — злился сам на себя. Вот перед ним сидит человек, один из тысяч — он что-то понял, готов действовать. Сколько лет Захар мечтал такого найти. А сейчас растерялся. Сказать правду — нарушение устава, он сам подписывал бумаги о неразглашении. Должность обязывала врать. Может, крикни он в сердцах: «Ребята, ваше дело дрянь, возьмитесь за ум, чёрт побери!» — тогда бы они собрались. От страха, со злости, всё равно как. Но руководство не любило громких историй. И он подчинялся»

Иннокентий Рудницкий, простой российский гений, создал устройство мгновенной связи, но последствия этого эпохального изобретения оказались самыми неожиданными… Они живут на Земле. В каком-то смысле они наши потомки, хотя ничего общего они с нами не имеют. Круглые, металлические, почти бессмертные, они любят, страдают, сражаются. Кто же мог предсказать, что археологические древности, которые остались от нашей цивилизации, окажутся для этих кругляшей столь опасными?.. Гноил задушил свою жену. Аммониты едва дождались, пока нефелим перестанет подавать признаки жизни, чтобы наброситься и растерзать лишенную панциря плоть. Но для Гноила ничего еще не кончилось. Бдительный гебарим, как ангел Господень, спустился с зыбких небес, чтобы напоминать убийце о его преступлении… Василий Головачёв, Андрей Дашков, Степан Вартанов, Игорь Вереснев, Юлия Зонис и другие в ежегодном сборнике, выпускаемом по итогам Крымского фестиваля фантастики «Созвездие Аю‑Даг»!

«Совесть мучила меня все эти долгие тридцать лет — с разной интенсивностью и краткими перерывами на срочные дела: свадьбы, рождения, похороны, разводы. Я ведь не сразу понял, чем Дора поступилась ради меня. Только когда сам пережил инфаркт — в том же возрасте, в котором он нагнал мою мать, — что-то начало доходить. Сплетённая в узелки нить — Дорин талисман — прошла со мной все реанимации и больницы. Знаю, глупо так думать, но уверен, она снова спасла меня. На сей раз мою жизнь. А тогда, давным-давно — моё детство…»

«Собственная художественная галерея, выставки — этого уже не случится. Я хотел рисовать по-настоящему и быть востребованным. Но приходится клепать рекламные постеры. У меня ведь семья и обязательства. А жить, как Модильяни, я не способен. Столько не выпью и так не нарисую»

«Испокон веков братство ловчих противостояло Ёлю. Легенды рассказывали об этом на разные лады, но все они сводились к одному: людям явится вестник последнего сражения, и тогда, если самый слабый ловчий победит Ёля в поединке, птица горя наконец уступит место Кануку, птице благоденствия. Братья положили все силы на воспитание учеников — чтобы даже слабые стали сильными. Но легенды оставались легендами, а смутные времена уносили жизни»

«На крыши домов наползали сумерки, и оба понимали: скоро пойдут, горемычные. Обычно дело обстояло так: дверь магазина открывалась, и на пороге появлялся человек, которого сразу становилось жаль…»

«Соню выдавал колючий взгляд, остальное — отретушированный Глобалом образ. Приложение добавило грудь и бедра, сделало вырез платья поглубже, ноги стройнее, позу развязнее. Ей хотелось казаться взрослой и крутой… Я смотрел на будто выращенное в какой-то колбе тело — одинаковое для многих миллионов зависающих в Глобал девиц — и понимал: оно украло глаза моей дочери и теперь неумело пытается меня обмануть»

Короткая жизнь украинской селянки Соломии, с детства до кончины, в безжалостном XX веке. Сюжет для небольшого рассказа…

«Течение неовиков возникло пять лет назад после инцидента с массовыми смертями — тогда погибли все военные, оказавшиеся вблизи сбитых туш динозавров. Среди первых жертв были и родители Рика. Спустя неделю эпидемия перебросилась на гражданских, и с лёгкой руки репортёра «Нью-Йорк Таймс» роковая болезнь получила имя — лихорадка Ди. Всплеск странных смертей практически совпал с падением метеорита близ мексиканского городка Акамбаро…»

«…Нарисованные руины Эль-Джазаира рассыпались прахом и утекали в красноватую пыль — туда, откуда и вырос этот ненавистный город. Последний раз рисунок Коры так же исчез пять лет назад, а на следующий день армия Эль-Джазаира начала осаду Бреды. Бреда была её домом. Любимым домом. И пока городские шпили утыкались в небо, в часах на ратуше плясали фигурки, а стук колёс молочной тележки будил по утрам, Кора ничего не знала о страхе. Теперь она ест страх большими ложками. И Бреды больше нет. Только пепелище»