«Майор Самохин затянулся по последнему разу, протянул остаток беломорины. – Кури, – сказал он. – Ах да, ты же не куришь. Так что, Цукерторт, сделаешь? Арон Григорьевич, подслеповато щурясь, принялся вновь рассматривать фотографии. Девочка была хороша. Чудо как хороша была девочка. Идеальной формы лицо, глаза огромные, чёрные, улыбка такая, что… Чтоб он так жил, какая улыбка. И льняная коса, длиннющая, до земли. Снегурочка, чистая Снегурочка, кто бы мог подумать, что дочка этого шмака…»