Всемирно известный польский драматург и прозаик Славомир Мрожек (р. 1930) в «Валтасаре» подводит предварительные итоги своей жизни. Оправившись после тяжелого недуга, писатель извлекает из памяти картины детства, юности, первых творческих успехов на родине, вплоть до отъезда в эмиграцию. Перед читателем предстает личность исключительного масштаба, раскрывающаяся откровенно и без прикрас. Как пишет в предисловии А. Либера, «Славомир Мрожек, которого всегда интересовала проблема идентификации (национальной, общественной, культурной), с достойным восхищения мужеством и упорством использовал собственную болезнь для рассмотрения фундаментальной проблемы, каковой является самоидентификация личности. Что мы подразумеваем, говоря о себе „я“? Что, собственно, означает — ощущать себя „собой“?» Эта книга — не только автопортрет, но и колоритная картина большого фрагмента недавней, столь богатой событиями истории

Славомир Мрожек известен всему миру как польский драматург. В советское время были популярны его произведения на социально-критические темы. Он пишет и прозу, его перу принадлежат замечательные рассказы. Мы предлагаем сборник его рассказов и дневники, которые еще не были изданы в России. В сборник вошли рассказы философского, лирического, и юмористического плана, которые открывают нам Мрожека совсем с другой, неожиданной стороны. Обычно очень сдержанный и закрытый, здесь писатель становится откровенным и искренним. Эту книгу перевел прекрасный переводчик Леонард Бухов, ранее переводивший пьесы Мрожека

В книгу замечательного польского писателя и драматурга Славомира Мрожека вошли сатирические рассказы и пьесы. Для его писательской манеры характерны ирония и гротеск, выявление абсурдных сторон жизни, нередко — притчеобразность и фарсовые черты. Мрожек восстает против примитивизации жизни и мышления, духовного оскудения личности, против вульгарного дидактизма в искусстве. Произведения Мрожека — от «полнометражных» пьес до миниатюр, как словесных, так и графических — отличаются подлинным своеобразием, остротой мысли и неистощимостью фантазии