Современный российский адвокат, любящий защищать либералов, леваков и анархистов, попадает в тело тринадцатилетнего великого князя Александра Александровича — второго сына императора всероссийского Александра Николаевича (то есть Александра Второго). И блеснуть бы эрудицией из двадцать первого века, но оказывается, что он, как последний лавочник, едва знает французский и совсем не знает немецкого, а уж этим ужасным гусиным пером писать совершенно не в состоянии. И заняться бы прогрессорством, но гувернеры следят за каждым его шагом, а лейб-медик сомневается в его душевном здоровье. Да и государь — вовсе не такой либерал, как хотелось бы… Как изменилась бы история России, если бы Александр Третий оказался не туповатым консерватором, попавшим под влияние властолюбивого Победоносцева, а человеком совершенно других взглядов, знаний и опыта?

Современный российский адвокат, любящий защищать либералов, леваков и анархистов, попадает в тело тринадцатилетнего великого князя Александра Александровича — второго сына императора всероссийского Александра Николаевича (то есть Александра Второго). И блеснуть бы эрудицией из двадцать первого века, но оказывается, что он, как последний лавочник, едва знает французский и совсем не знает немецкого, а уж этим ужасным гусиным пером писать совершенно не в состоянии. И заняться бы прогрессорством, но гувернеры следят за каждым его шагом, а лейб-медик сомневается в его душевном здоровье. Да и государь — вовсе не такой либерал, как хотелось бы… Как изменилась бы история России, если бы Александр Третий оказался не туповатым консерватором, попавшим под влияние властолюбивого Победоносцева, а человеком совершенно других взглядов, знаний и опыта?

Наш современник Саша Ильинский уже вполне освоился в теле Великого князя Александра Александровича, да и быт позапрошлого века уже не кажется столь ужасным, как в первые дни. Писать пером уже получается и с французским гораздо лучше. Чего нельзя сказать о немецком, танцах и верховой езде. Да и с ружейными приемами, честно говоря, не очень. А впереди кадетский лагерь, а потом учебный год. И если бы только это! То, что восхищает интеллигентов из салона Елены Павловны, удивляет господина Герцена в Лондоне и заставляет видеть в Саше нового Петра Великого, почему-то не очень нравится папá — ГОСУДАРЮ Александру Николаевичу. А воспитателям генералам Гогелю и Зиновьеву — и подавно. И старший брат государь цесаревич Никса (которого между прочим надо спасать) начинает видеть в Саше соперника. В общем, тучи сгущаются…

Время идет, Великий князь Александр Александрович взрослеет, скоро ему четырнадцать. Становятся серьезнее и его проекты. О нем пишут, им восхищаются. С ним начинают считаться. Но чего это ему стоит! Чем больше усилий он прилагает, чтобы изменить окружающую действительность, тем жестче ее сопротивление, тем больше непонимания и конфликтов, даже с самыми близкими людьми. И тем в большей он опасности

Не так важны идеи, как работа для их воплощения. Не так важны знания, как способность убедить в своей правоте. Не так важны пророчества, как вера в них тех, кто рядом. А история катится вперед по проторенной дороге: завершается завоевание Кавказа, близится освобождение крестьян, Герцен по-прежнему издает «Колокол», Пирогов оперирует и руководит киевским учебным округом, Бакунин в сибирской ссылке, Достоевский вернулся в Петербург, Никса учится, дядя Костя путешествует и играет на виолончели. Война далеко, но слышны ее отголоски. Новые знакомства, новые увлечения, новые проекты и новые препятствия (куда же без них). И непонятно удастся ли сдвинуть хоть на йоту этот неповоротливый локомотив, упорно катящийся в пропасть

Саша возвращается в Петербург (где его ждёт объяснение с царём), а дядя Костя – из своего большого путешествия в Европу и Святую землю. Карьера Гогеля и Зиновьева оказывается под вопросом. Саша фонтанирует идеями, предсказывает некоторые ближайшие исторические события и принимает участие в одном дворянском развлечении. А в Царское село, как и год назад, приезжает столовращатель Юм

Это шестой том цикла "Царь нигилистов". Первый том здесь: https://author.today/reader/172049 Продолжается эпопея с пенициллином, но всё оказывается не так просто. Сеть радиостанций покрывает страну. Гремят рождественские балы, кружится конфетти, серпантин лежит в снегу и возмущает питерских дворников, а ворота дворцов украшают трубки Гейслера. Саша знакомится с Тютчевым и Достоевским, готовится к немецкому с Жуковской и юным Кропоткиным и запускает в народ один советский обычай. А также делает пару рацпредложений из области криминалистики