Шестидесятипятилетний Конан отправляется в Асгалун на праздник Единения, взяв с собой малолетних дочерей и не зная, что угодит в самый разгар мятежа. Дело осложняется тем, что его дочери в полной мере унаследовали характер отца — хотя и в разных пропорциях (а младшая, от которой сбежала уже третья нянька, так и вообще вылитый Вождь Краснокожих). К тому же шемиты считают Конана никчемным беспомощным стариком, которого не стоит всерьез опасаться