ОТ АВТОРА Тот, от чьего лица – иногда страстно, иногда отстраненно – ведется это повествование, не человек, а старый, потрепанный, но высококачественный фотоаппарат с двухлинзовым длиннофокусным объективом, который часто снимает то, что лучше не снимать, а временами и то, что снять вовсе невозможно. Он не только регистрирует тончайшие нюансы света и тени, стиснутые меж бело-черных полюсов дня и ночи, женщины и мужчины, неба и земли, духа и тела, добра и зла, жизни и смерти, но еще и отмеряет щелканьем своего затвора течение времени, а его сверхчувствительная пленка (400T.MAX) способна улавливать сияние, источаемое Вселенной. К сожалению, человек, который вот уже тридцать лет холит и лелеет эту допотопную камеру, то ли дилетант и тупица, то ли просто недотепа: и перевалив за пятьдесят, не понял, пессимист он или оптимист, – знай себе ловит безответным объективом непонятную жизнь других людей; его губы растянуты в самозабвенной улыбке, и на свете он совсем один

ОТ АВТОРА Тот, от чьего лица – иногда страстно, иногда отстраненно – ведется это повествование, не человек, а старый, потрепанный, но высококачественный фотоаппарат с двухлинзовым длиннофокусным объективом, который часто снимает то, что лучше не снимать, а временами и то, что снять вовсе невозможно. Он не только регистрирует тончайшие нюансы света и тени, стиснутые меж бело-черных полюсов дня и ночи, женщины и мужчины, неба и земли, духа и тела, добра и зла, жизни и смерти, но еще и отмеряет щелканьем своего затвора течение времени, а его сверхчувствительная пленка (400T.MAX) способна улавливать сияние, источаемое Вселенной. К сожалению, человек, который вот уже тридцать лет холит и лелеет эту допотопную камеру, то ли дилетант и тупица, то ли просто недотепа: и перевалив за пятьдесят, не понял, пессимист он или оптимист, – знай себе ловит безответным объективом непонятную жизнь других людей; его губы растянуты в самозабвенной улыбке, и на свете он совсем один

Девять рассказов японских писателей послевоенного периода, посвящённые самым разнообразным темам, объединены общим стремлением их авторов — понять, в чем смысл человеческой жизни

Главная тема повести «Сердцебиение» — современный политический террор: автор пытается заглянуть в душу будущего убийцы

За новеллу «Течение лета» Кэндзи Маруяма получил премию Акутагавы — высшую в Японии литературную награду