I, Adam Carolla, being of beaten-down mind, declare this to be my Last Will and Testament. I revoke all wills and addendums previously made by me. (You guys never did listen, anyway.) I appoint the rest of the world’s unappreciated dads as Personal Representatives to administer this Will. I bequeath to them the right to crack a couple cold ones in the garage after working their asses off all week and ask that they be permitted to watch all the porn they like and not have to change diapers and get dragged to every preschool “graduation” and PTA meeting. To my wife, I leave a safe-deposit box, the sole content of which is a note reading “Get a job. I’m dead,” and my best wishes on trying to keep up with the unending demands of our houses, cars, dog, and kids. I devise, bequeath, and give my kids this book, Daddy, Stop Talking. Since you guys were the death of me, I leave you these pages of wisdom. But no cash, cars, or property. You’ve got to earn those. On that note, I further demand that the following message be placed on the marker of my grave: “You’re All on Your Own Now. Enjoy.”

«Genius loci» (Гений местности) – повесть-эссе, первая публикация отдельной книгой. Анатолий Королев – прозаик, драматург, эссеист. Автор романов «Голова Гоголя», «Эрон», «Человек-язык», «Змея в зеркале», «Быть Босхом», «Stop, коса!». Лауреат международной литературной русско-итальянской премии «Москва-Пенне» за роман «Голова Гоголя» (2000). Повесть-эссе «Genius loci» (Гений местности) рассказывает историю одного русского пейзажного парка. Повествование о фатальных годах и роковых героях ведет нас через полосы трех минувших столетий и, наконец, «швартуется» к ХХI веку… Чтение повести вполне сравнимо с прогулкой по аллеям огромного парка после летней грозы, когда каждая страница, как вдох свежего воздуха, полна озоном… «Гений местности» переведен на многие языки, публиковался в журналах и сборниках, но отдельной книгой выпускается впервые. Вы держите подлинный шедевр современной русской литературы… Не выпускайте его из рук…

Con il loro salotto artistico e letterario - che negli anni tra le due guerre era frequentato, tra gli altri, da Picasso, Picabia, Matisse, Braque, Hemingway, Fitzgerald, Sherwood Anderson - Alice B. Toklas e Gertrude Stein hanno fatto un pezzo di storia. Ma quando, dopo la morte di Gertrude, un editore chiese ad Alice di scrivere le sue memorie, lei si schermì dicendo che al massimo sarebbe stata in grado di scrivere un libro di cucina. Lui promise di accontentarsi, ma lei fece molto di più. Uscito nel 1954 in America con il titolo "The Alice B. Toklas Cookbook", "I biscotti di Baudelaire" è una ricchissima raccolta di ricette e di ricordi non solo culinari, di aneddoti divertenti, di convinte opinioni su questioni gastronomiche ma anche artistiche, di viaggi tra Francia e America, di pranzi e cene a casa di artisti bohémien ma anche di ricchi e famosi. Un libro che si legge non solo per consultare le ricette e catturare i sapori amati da artisti e scrittori, ma soprattutto per rivivere l'atmosfera di un tempo e di un ambiente davvero speciali. E così ecco i piatti, le idee, gli spunti di ricette che Alice condivideva con gli amici: il branzino di Picasso, per esempio, decorato con uova sode, tartufi ed erbe tritate, le uova alla Francis Picabia, le mele glassate di Cecil Beaton, la crema di Josephine Baker, la minestra di alloro di Dora Maar, il caffé di James Joyce e quegli incredibili biscotti di Baudelaire

Whether it involves musing on the inevitable and annoying ironies of everyday life, spouting off about anything and everything that gets his goat, or just plain figuring out new and improved ways to be difficult, George Carlin’s comedy is incorrigible and unmistakable. Following the runaway success of Brain Droppings, Carlin now delivers all-new rants, what-ifs, observations, and out-and-out damnations in his cantankerous new collection, Napalm and Silly Putty. Carlin is at his best taking on the whole world and telling it like it is—or at least how he sees it. From the “Airline Announcements” section (“…here’s a phrase that apparently the airlines simply made up: near miss. Bull****, my friend. It’s a near hit! A collision is a near miss.”) to “Cars and Driving” (“One of the first things they teach you in Driver’s Ed is where to put your hands on the steering wheel. They tell you to put ’em at ten o’clock and two o’clock. Never mind that. I put mine at 9:45 and 2:17. Gives me an extra half hour to get where I’m goin’.”), Carlin takes you on a wild ride through a life you’ll never look at the same way again. He identifies the experience of “vuja de”—“the distinct sense that, somehow, something that just happened has never happened before”—and posits existential questions including, “If there really are multiple universes, what do they call the thing they’re all a part of?” and “If the reason for climbing Mt. Everest is that it’s hard to do, why does everyone go up the easy side?” Of course, it wouldn’t be George Carlin if he didn’t say a whole lot more that we just can’t print here! Including more lists of things he’s had just about enough of, and hilarious short takes that will put you in stitches, Napalm and Silly Putty is Carlin’s comic opus on life at the dawn of the 21st century. In it, he asks, “Have you ever started a path? No one seems willing to do this. We don’t mind using existing paths, but we rarely start new ones. Do it today. Start a path. Even if it doesn’t lead anywhere.” Carlin has certainly started his own path — read Napalm and Silly Putty and decide for yourself where he’s going. (Elise Vogel) http://www.youtube.com/watch?v=-sdQgLmZgqs

This book is about a hope and a faith, To help you achieve your spiritual grace, The food for a mind and the joy for a soul, Your wisdom is our reward and a goal. Selected works The full selection is available on the website:  http://2phoenix.ru

J.K. Rowling, one of the world's most inspiring writers, shares her wisdom and advice. In 2008, J.K. Rowling delivered a deeply affecting commencement speech at Harvard University. Now published for the first time in book form, VERY GOOD LIVES presents J.K. Rowling's words of wisdom for anyone at a turning point in life. How can we embrace failure? And how can we use our imagination to better both ourselves and others? Drawing from stories of her own post-graduate years, the world famous author addresses some of life's most important questions with acuity and emotional force. Sales of VERY GOOD LIVES will benefit both Lumos, a non-profit international organization founded by J.K. Rowling, which works to end the institutionalization of children around the world, and university-wide financial aid at Harvard University

Збірка малої прози А. Бондаря — яскраве відображення суб’єктивних, дуже особистих вражень автора. Це підслухані історії та розмови, галерея небанальних сюжетів про звичайне життя пересічних людей. Але крізь цей химерний калейдоскоп спостережень раз по раз виринають нетривіальні, такі, на перший погляд, непоєднувані образи, як-от смішний і трішки недоречний Папа Римський на Святошині, тб-серіальний комісар Рекс і навіть наймудріша з мишей. Саме тому «І тим, що в гробах» припаде до душі навіть найвибагливішим читачам

Сюжет о том, как Щёголев Александр Геннадиевич благословлял российское вторжение в Украину 1 марта 2022. Разбираем и комментируем. Сей мужик – это афтор и адепт «Секты сатанистов» имени Парфёнова М.С. Член Союза z-песателей. На обложке: скуф позирует для четателей, став победителем «Битвы педофилов» - конкурса сатанистов/извращенцев

"Азбука жизни" — это правдивая история о том, какими были, как жили, о чем думали, к чему стремились обыкновенные советские дети. Какой была их Родина — Советский Союз, как ощущали они свою страну, учась любить её не по учебникам, а проживая вместе с ней день за днем. Как верили они в свою советскую власть, ощущая себя неотъемлемой частью самого справедливого государства на Земле, самой большой и дружной семьей на свете с коротким и гордым названием СССР

"Азбука жизни" — это правдивая история о том, какими были, как жили, о чем думали, к чему стремились обыкновенные советские дети. Какой была их Родина — Советский Союз, как ощущали они свою страну, учась любить её не по учебникам, а проживая вместе с ней день за днем. Как верили они в свою советскую власть, ощущая себя неотъемлемой частью самого справедливого государства на Земле, самой большой и дружной семьей на свете с коротким и гордым названием СССР

Впечатления советского писателя-сценариста, навеянные съемками в Австрии музыкальной комедии «Конгресс развлекается» о Венском конгрессе 1814–1815 годов

Парфёнов М. С. и его сатанисты – это группа психопатов, которые пытаются писать русский хоррор. Их творчество – это проблема психиатров, а здесь рассказано о гражданской позиции афторов в эпоху СВО. Жанр: социальная сатира. Данная книга построена на скрупулёзной фактике, собранной из первоисточников. В ореоле циничной аналитики, которая присуща перу Ангелова. Рекомендовано для чтения всем гражданам нашей необъятной, включая детей и беременных женщин. «Всё дорожает, кроме совести. Она по-прежнему не в цене» (с). «Смысл в лицемерии – нулевой. Как и его эффект» (с)

Непривычный Джером К. Джером. Не веселый юморист, радующий читателя очередными приключениями «настоящих английских джентльменов», а мудрый, во многом опережающий свое время эссеист и сатирик. Тонкий английский юмор Джерома сменяется язвительной иронией, веселье перемежается с грустью — и мы заново открываем для себя давно знакомого писателя

Впечатления автора от спектакля «Волшебное существо» — пьесы А. Платонова и Р. Фраермана, поставленной в Филиале Малого театра, что на Большой Ордынке

Судьба у русского анекдота крайне сложная и даже истинно драматическая. Целые столетия его упорно старались не замечать, фактически игнорировали, и это касается и народного анекдота, и анекдота литературного. Анекдот как жанр не существовал. Ефим Курганов, автор нескольких книг по теории и истории литературного анекдота, впервые в филологической науке выстраивает родословную русского анекдота, показывает, как этот жанр расцветал в творчестве Пушкина, Гоголя, Лескова, Чехова, Довлатова. Анекдот становится не просто художественным механизмом отдельных произведений, но формирует целую образную систему авторов, определяет их повествовательную манеру (или его манеру рассказа). Чтение книги превращается в захватывающий исследовательский экскурс по следам анекдота в русской литературе, в котором читатель знакомится с редкими сокровищами литературных анекдотов, собранных автором. Входит в топ-50 книг 2015 года по версии «НГ–Ex Libris»

«Аристос» — сборник философских эссе и афоризмов, где знаменитый писатель, отвергая точку зрения, будто только специалисты вправе высказываться о вещах, касающихся всех и каждого, рассуждает о смысле жизни, природе справедливого общества и естественных пределах человеческого существования

Статья опубликована: "Bristol Diocesan Gazett". 1948, август

Идя по песчаным пустошам левого берега Дона, автор вспомнил рассказ о жизни и смерти бродячего сапожника Степы-глухого — то ли малахольного, то ли святого…

Непривычный Джером К. Джером. Не веселый юморист, радующий читателя очередными приключениями «настоящих английских джентльменов», а мудрый, во многом опережающий свое время эссеист и сатирик. Тонкий английский юмор Джерома сменяется язвительной иронией, веселье перемежается с грустью — и мы заново открываем для себя давно знакомого писателя

Эта небольшая книга писалась несколько лет. Эссе, вошедшие в «Битву», именно о битве. Русский язык, русская поэзия – вот поле, на котором происходит это славнейшее из сражений. Автор посвятил свою книгу 300-летию Полтавской битвы. В оформлении обложки использован офорт работы А.В. Лохманова «Полтавская баталия»

В предлагаемой читателю книге представлены очерки и рассказы о делах и людях братской социалистической Болгарии

Сатирическая миниатюрка о путинских ботах. На конкретных примерах, которые автор вытащил из глубин скрепоносного Интернета. Хохлофобия головного мозга, и не только… Боты препарированы и разложены по своим кюветам. «…думать по-другому себя заставить нельзя, и никого – нельзя» (с)

Ежегодный альманах «Бригантина» знакомит читателя с очерками о путешествиях, поисках, открытиях

Наверное, это самая неожиданная книга писателя и публициста Александра Мелихова. Интеллигент по самому складу своей личности, Мелихов обрушивается на интеллигенцию и вульгарный либерализм, носителем которой она зачастую является, с ошеломительной критикой. Национальные отношения и самоубийства, имперское сознание и сознание национальное, культурные мифы и провокации глобализма — вот круг тем, по поводу которых автор высказывается остро, доказательно и глубоко. Возможно, эта книга — будущая основа целой социальной дисциплины, которая уже назрела и только ждет своего создателя. В этой книге автор предстаёт во весь рост смелого и честного мыслителя, эрудированного и притом оригинального. В философию истории, философию психологии, философию науки, философию политики, в эстетику, педагогику и проч. он вносит беспрецедентно горькую ясность. Это произведение отмечено и мужеством, и глубиной. Мелихов показывает, какую огромную роль играет в принятии роковых решений эстетическое чувство — фактор, который слишком часто упускают из виду власть имущие. От наркомании до терроризма простираются интересы автора. Александр Мелихов известен как один из наиболее глубоко и нетривиально думающих российских писателей. Его работу можно назвать титанической — по глубине мысли, степени эрудиции и дерзости талантливо затронутых тем (немалая часть из которых является табуированной в современной российской общественной и политической мысли)

Осенняя прогулка по лесистому займищу за Доном

В знойный полдень на разморенном жарой хуторе вдруг объявился коробейник — энергичный юноша в галстуке, с полной сумкой «фирменной» домашней мелочовки: «Только сегодня, наша фирма, в честь юбилея…»

Из сотен, прочитанных в детстве книг, многим из нас пришлось по зернам собирать тот клад добра и знаний, который сопутствовал нам в дальнейшей жизни. В своё время эти зерна пустили ростки, и сформировали в нас то, что называется характером, умением жить, любить и сопереживать. Процесс этот был сложным и долгим. Проза же Александра Дунаенко спасает нас от долгих поисков, она являет собой исключительно редкий и удивительный концентрат полезного, нужного, доброго, и столь необходимого человеческого опыта. Умение автора искренне делиться этим опытом превосходно сочетается с прекрасным владением словом. Его рассказы полны здорового юмора, любви и душевного тепла. Я очень рад знакомству с автором, и его творчеством. И еще считаю, что нам с Александром очень повезло. Повезло родиться и вырасти в той стране, о которой он так много пишет, и которой больше не существует. Как, впрочем, не могло существовать в той стране, на бумаге, и такой замечательной прозы, которой сегодня одаривает нас автор

На старом грейдере, что ведет к станице Клетской, возле хутора Салтынский, в голой степи на бугре, на развалинах молочной фермы, автор встретил странного человека…

Нобелевская лекция Эльфриды Елинек (2004 год) в переводе Галины Снежинской

Введите сюда краткую аннотацию

Воспоминания о встречах в музыкальном салоне старомосковского дома

Введение в сборник рассказов других авторов написанное Стивеном Кингом

Вступительная статья к книге М.М. Морозова "Театр Шекспира" — М.: Всерос. театр. о-во, 1984

Рассказы и статьи, собранные в книжке «Сказочные были», все уже были напечатаны в разных периодических изданиях последних пяти лет и воспроизводятся здесь без перемены или с самыми незначительными редакционными изменениями. Относительно серии статей «Старое в новом», печатавшейся ранее в «С.-Петербургских ведомостях» (за исключением статьи «Вербы на Западе», помещённой в «Новом времени»), я должен предупредить, что очерки эти — компилятивного характера и представляют собою подготовительный материал к книге «Призраки язычества», о которой я упоминал в предисловии к своей «Святочной книжке» на 1902 год. Поэтому прошу видеть в них не более, как эклектическую попытку изложить в лёгкой форме некоторые старинные народные верования и, отчасти, известнейшие мифологические воззрения на них. Дальнейших претензий, в настоящем своём виде, статьи эти не имеют. Из остального содержания книги, рассказы «Наполеондер» и «Сибирская легенда» были первоначально напечатаны в «СПБ. ведомостях», «Землетрясение» в «Историческом вестнике», «Морская сказка» и «История одного сумасшествия» в «России», «Не всякого жалей» в «Приазовском крае»

«…Трагедия Вермеера в том, что он принадлежал не голландскому мирку, а миру, не времени, а вечности. Но подтверждения этому пришлось ждать два века»

Публикуемая биография С. Цвейга составлена из автобиографии «Мимолетный взгляд в зеркало моей жизни», написанной для журнала «Огонек» (1928 г.), и отрывков из воспоминаний писателя «Вчерашний мир». Завершающая часть — «Декларация» — печатается на русском языке впервые

По национальности я бурят. По профессии таксист (кажется уже бывший). Про спецслужбы писать жизнь заставила. Про людей интерес с отрочества (с 1978 г.). Писатель правда плохой, но аналитик хороший

Эссе о стране, отделённой Великой стеной, на сорок веков замкнутой от внешнего мира, где исповедуют другие религии, где были другие исторические традиции и другое мировоззрение. Взгляд на происходящее с той стороны стены, где иная культура и другой образ мышления. Отличаются ли системы ценностей Запада и Востока?

В становье возле Дона автор встретил десятилетнего мальчика — беженца из разбомбленного Донбасса

Проза быта и творимая легенда переплелись вокруг личности многогранного и бесконечно талантливого русского художника-авангардиста Владимира Татлина

Сочиняя киносценарий советско-японского фильма «Дерсу Узала», автор познакомился с известнейшим японским режиссером, живым классиком Акирой Куросавой и написал его литературный портрет

В давние годы Иван Вареников посадил на своем дворе тутовник, чтобы дочки лакомились. Иван постарел, дочки выросли, шелковица стала просторным деревом. И знаменитым. Всякий, если он не больно спешит, проходя мимо двора Ивана Вареникова, под развесистым тутовником, непременно ущипнет ягоду-другую, иссиня-черную, сладкую, с живительной кислиной

Татьяна Толстая – прозаик, публицист, телеведущая («Школа злословия»), лауреат премии «Триумф» и Премии им. Белкина («Легкие миры»). Автор романа «Кысь», сборников рассказов «На золотом крыльце сидели…», «День», «Ночь», «Изюм», «Легкие миры», «Невидимая дева», «Девушка в цвету» и др. В новую книгу «Войлочный век» вошли как новые, так и публиковавшиеся ранее рассказы и эссе, объединенные темой времени

Друзья отвезли рассказчика в Нормандию, в старинный город Онфлер, в гости к поэту и прозаику Грегуару Бренену, которого в Нормандии все зовут «Воробей» — по заглавию автобиографического романа

Эта книга - сборник коротких историй, которые заставят вас задуматься о смысле жизни, судьбе, любви, свободе и других вечных темах. Каждая миниатюра - это зеркало, в котором отражается часть нашей действительности. Они служат для размышления, приглашают вас открыть своё сердце и разум для новых взглядов на мир и себя, но не дают готовых ответов, а предлагает вам самим их искать

Что это значит — время после? Это время посткатастрофическое, т. е. время, которое останавливает все другие времена; и появляется то, что зовут иногда безвременьем. Время после мы связываем с двумя событиями, которые разбили европейскую историю XX века на фрагменты: это Освенцим и ГУЛАГ. Время после — следствие именно этих грандиозных европейских катастроф

Книга «Все наизусть» уникальна, в ней представлен годовой творческий цикл Андрея Битова – современного классика русской литературы. В книгу вошли новые произведения: «От имени собственного», «Портрет моего двора», «Анти-CV». А так же первые публикации текстов, написанных ранее, несколько «изустных сочинений»?– актуальных интервью, данных по ходу событий 2012 года, накануне «столетнего юбилея» года 1913?го, самого успешного для царской России, но и рокового, предвоенного. «Произведение – это то, чего не было,?– а есть!»?– известная формула Битова. Автор попытался показать, как и на фоне чего происходит этот мгновенный перелет из актуального высказывания ?– к акту творчества, от частного наблюдения автора к пониманию исторических процессов в сегодняшней России. От «не было» к «есть!»