«Разоренный, опозоренный, я уже приготовился покончить наконец со своей пропащей жизнью. До сих пор поражаюсь тому, что так тогда и не сделал этого. Подлая радость, что моему саморазрушению нашелся свидетель, лишь подхлестнула мой низменный эгоизм, и если бы лицо Раффлса исказилось от ужаса, это стало бы моим последним греховным утешением, и я умер бы дьявольски счастливым. Однако его взгляд меня остановил. В нем я прочитал не ужас и не страх, а удивление, смешанное с уважением, и такое любопытство, что я выругался и убрал револьвер. Призрачная надежда, приведшая меня в Олбани, будто по волшебству сменилась поразительным облегчением. Раффлс мне поможет! А. Дж. Раффлс — мой друг! Весь мир будто бы встал на мою сторону…»