Вере 24 года, она только что рассталась с мужем, устроилась на хорошую работу и теперь делит квартиру с соседкой-психоаналитиком. Вокруг нее расходятся следы от чемоданных колесиков сотен знакомых, в соцсетях дают противоречивые советы о том, как жить внутри катастрофы. Пока Вера подписывается на новостные каналы, отписывается от них и снова подписывается, внутри нее все громче жужжит довольный шмель. Верина тревога наконец-то вливается в общую панику. Раз за разом девушка надеется, что нашла выход, не замечая, что ходит по кругу. Мы выучили: человек не равен своему психическому расстройству, оно его не определяет. На самом деле это лукавство. Расстройство влияет на решения, интересы и отношения с людьми. Особенно когда это хитрое, недиагностированное тревожное расстройство, которое туманом ложится на повседневные действия и маскируется под черты личности. Эта история – о том, как незаметно расстройство направляет человека, заставляет подстраиваться под окружающих, навязывает вину за попытку свернуть с пути. И о важном свойстве тревоги, про которое почти не говорят: она очень хочет расти и питается чужой, внешней тревогой. Она с радостью встраивается в мировые катаклизмы и кризисы – это ее авторское пространство. А когда во внешнем мире нет ничего подходящего, она заставляет человека создавать катаклизмы на уровне собственной жизни. Путь человека с тревожным расстройством – это бесконечное метание от «я наконец-то выбрался на новую тропинку» до «ах вот что, это тот же самый лес»