Пусть воспоминания вернулись ко мне спустя двадцать лет жизни в неведении, но прошлое уже не изменить, каким бы тяжелым оно ни было. Зато я всё еще могу вмешаться в планы организатора, благодаря которому наследие моего отца грозит вылиться в социально-генетическую катастрофу. Сколько процентов человечности я позволю себе потерять до того, как поставлю шах и мат? И какова вероятность, что шансы на спокойную, размеренную жизнь у меня еще остались?