«…В прежней жизни я иногда испытывал чувство раскаянья за свои дурные поступки, но оно было поверхностным, быстро забывалось и не оставляло о себе памяти. Незначительные всплески совести не могли растормошить мою душу, которую я до смрадной черноты прокоптил пьянством, и только в загоне для отверженных она стала понемногу самоочищаться. Но мне было ещё бесконечно далеко до того, чтобы моя испачканная грехами душонка ожила и в полной мере обрела способность к стыду и раскаянию. Лишь иногда из её глубин, без моего зова, выплывало то, что я, казалось, забыл навсегда, и напоминало, например, о том, что случилось давным-давно, в шестом классе, когда я сорвал с головы одноклассницы платок, и все увидели, что она подстрижена наголо, потому что переболела тифом. Я вспомнил об этом, и так ясно увидел её искажённое плачем лицо и огромные наслезенные глаза, что мне стало невыносимо стыдно за свою жестокую шалость, но извиниться перед ней я уже не смогу никогда. Эта девочка вскоре умерла, а я, вместо того, чтобы пойти на её похороны, отправился с дружками в лес, зорить грачиные гнёзда, то есть совершать ещё одну жестокость, теперь по отношению к полезным для человека птицам. И много чего дурного я совершил в детстве, потому что не понимал разницы между хорошим и плохим, мать меня жалела, воспитывала только словами, а надо было браться за ремень, пока я ещё лежал поперёк лавки…» На обложке: фрагмент картины Винсента Ван Гога «Прогулка заключённых» (1890)