The writer who has been called “the John O’Hara of the suspense story” spins a weird and frightening tale of modern voodoo in the Congo that’ll raise the hair on your scalp

Vilhelms fon Šternburgs “It kā viss būtu pēdējoreiz” Ēriha Marija Remarka biogrāfija. Ērihs Marija Remarks neapšaubāmi ir divdesmitā gadsimta leģenda, tieši tāpat kā Tomass Manns, Marlēna Dītriha, Grēta Garbo, Elviss Preslijs, bītli un vēl un vēl, un vēl. Viņš ir vis­drausmīgākā, visdziļākā traģisma un iznīcības apzīmogotā, vislielāko zinātnes sasniegumu spārnotā gadsimta zīme. Vil­helms fon Štemburgs Remarka biogrāfiju ir uzrakstījis deta­lizēti un kopsakarībās ar rakstnieka laiku, tā ļaujot izprast viņa personīgās dzīves notikumus uz vēsturiskā fona. Autors ir ieguldījis milzīgu darbu, pētot neaptveramu daudzumu arhīvu materiālu, uzklausot laikabiedru atmiņas un lasot paša Remarka dienasgrāmatas. Stāstījums ir saistošs, autors ir parādījis Remarku ļoti dažā­dās, bieži vien izšķirīgās dzīves situācijās. Fon Šternburgam ir izdevies mūsu acu priekšā uzburt šo pretrunīgo, kaislību plosīto personību, šo mīlēto un nīsto, debesīs celto un pelto, slavēto un nolādēto rakstnieku. Vilhelmam fon Šternburgam ir izdevies atklāt Remarka milzīgās popularitātes noslēpumu viņš rakstīja par dzīvi un cilvēkiem ikvienam saprotamā valodā. Savukārt Remarka popularitāte, arī bagātība apkārtējos viesa gan apbrīnu, gan skaudību. Viena būtiska nianse Remarks būtu varējis visu savu mūžu nodzīvot lielā pārticībā, ja būtu sarakstījis tikai vienu grāmatu savu slavenāko romānu “Rie­tumu frontē bez pārmaiņām”. Taču viņš uzrakstīja četrpad­smit, un gandrīz katra grāmata bija sensācija. 2010 No vācu valodas tulkojusi Silvija Ģibiete skanējis indarsss@inbox.lv failu izveidojis Imants Ločmelis imantslochmelis@inbox.lv Erich Maria Remarque Eine Biographie Wilhelm von Stemburg Als wдre alles das letzte mal Remarque. Eine Biographie © 1998, 2000 by Verlag Kiepenheuer & Witsch, Kцln Translation Copyright © 2009 Vācu oriģinālgrāmatā iekļautas atsauces uz izmantoto literatūru, galvenokārt Ē. M. Remarka laikabiedru darbiem un rakstiem vācu presē. Šajā latviešu tulkojumā minēto atsauču nav. Ilzes Isakas vāka dizains Redaktore Anda Brazauska

The outrageous exploits of one of this century’s greatest scientific minds and a legendary American original. In this phenomenal national bestseller, the Nobel Prize-winning physicist Richard P. Feynman recounts in his inimitable voice his adventures trading ideas on atomic physics with Einstein and Bohr and ideas on gambling with Nick the Greek, painting a naked female toreador, accompanying a ballet on his bongo drums and much else of an eyebrow-raising and hilarious nature. A New York Times bestseller; more than 500,000 copies sold

Истребитель «Аэрокобра» был самым массовым самолетом иностранного производства, состоявшим на вооружении советских ВВС. С декабря 1941 г. по февраль 1945 по ленд- лизу в СССР было отправлено 4953 «Аэрокобры», что составляет 51.6% всех построенных машин данного типа, или 35% всех поставленных за период войны американских самолетов. В советской авиации «Аэрокобры» получали в основном гвардейские авиаполки. Один из двух трижды Героев Советского Союза, А.И.Покрышкин, и 11 из 27 летчиков-истребителей - дважды Героев воевали на «Аэрокобрах»

Рассказ

Йде випробовування найпотужнішого в світі радіотелескопа для вивчення далеких зірок і галактик. Ось із його велетенської чаші навскіс до обрію вирвався сніп полум’я — у космос послано могутні “пакети” радіохвиль. Минає секунда, дві… десять… Рука професора Чухрая вже намацала вимикач, але раптом… що це? Невідомо звідки долинув голос. Поступово він набирав сили, наростав. І присутні почули: “Вітаємо вас, брати по Розуму! Вітаємо з виходом у Великий Космос!” Чи було це насправді? Чи буде незабаром? В оповіданнях М. Дашкієва реальне переплітається з фантастичним, кумедне — з трагічним. Романтична піднесеність не заважає, однак, письменникові торкатися серйозних проблем сучасності

Не обращая внимания на обстрелы и бомбежки, торопится на юг Игорь Шрагин. Ему нужно попасть в далекий южный город до того, как туда ворвутся немецкие полчища… Широко известный роман признанного классика приключенческого жанра о деятельности советского разведывательно-диверсионного центра в тылу гитлеровских армий

(О взаимосвязях рынков реально потребляемых продуктов и услуг и разного рода спекулятивных рынков “ценных” бумаг и прочих “сокровищ”) Книга посвящена влиянию спекулятивных рынков (и рынка «ценных» бумаг в особенности) на производство и разпределение продукции и услуг во многоотраслевых производственно-потребительских макроэкономических системах

Интервью

На новой, только что заселённой землянами планете Горин решил пойти прогуляться в рощу древолистов. Посреди рощи неожиданно обнаружилась старая, забытая свалка эмбриотехники. Соседская девочка не советует Горину туда ходить: там водятся проволоки — тонкие и прыгучие змейки

«Золотой осёл» Апулея — литературное произведение заката античности — давно стало одной из излюбленных тем для символического и эзотерического анализа. И это понятно, ведь в нём описан процесс превращения человека в животное и путь обратной трансформации из животного в уже даже не просто человека, но посвящённого жреца Исиды. По мнению духовной дочери Юнга Марии-Луизы фон Франц, в романе Апулея символически показан процесс индивидуации. В качестве приложения в книге приводится работа Эриха Нойманна «Амур и Психея». Эта работа раскрывает ряд тонкостей, связанных уже непосредственно с индивидуацией женщины

У книжці автор поставив за мету окреслити суть “культурної революції” в Україні у XX — на початку XXI ст., показати зв’язок між терором 1917—1923 рр. і безкровним геноцидом сьогодення — економічною і фінансовою диверсією та інформаційним вампіризмом. Письменник розвінчує наступ іудеофарисейської (демонічної) цивілізації, єврейський фашизм, який виховує фанатиків, націлених на знищення всього і всіх, хто їх перевершує духовно й інтелектуально. У виданні звучить заклик до кожного громадянина України звільнитися від існуючої колоніальної залежності, відчути персональну відповідальність за свою долю і долю своєї держави

Роман М.А. Булгакова “Мастер и Маргарита” — не Откровение в форме литературного художественного произведения, и не праздный вымысел, выдаваемый за Откровение, а богословие Русского человека, ищущего истину с беззаветной верой и доверием Богу своей жизни и посмертного бытия; богословие, выраженное в иносказательно-притчевой форме. Это истинное богословие Русской культуры в целом в ХХ веке, определившее во многом дальнейшую судьбу региональной цивилизации России и всего остального человечества

1. Эта путаница без конца продолжаться не может 2. На две недели — снова граждане единой страны 3. Взаимосвязи киноискусства и художественной литературы 4. Какая пошлая казнь 5. Гимн демонизму? либо Евангелие беззаветной веры 6. Десятисерийное отпевание надежд и ещё один «Праздник святого Йоргена»? 7. Церковь должна снять клеймо сатанизма с этой книги 8. Чему учили — то и получили. 9. М.А.Булгаков довёл свой замысел до логического завершения

Даватц Владимир Христианович, р. в 1883 году. Профессор математики Харьковского университета. В ВСЮР с лета 1919 года, доброволец-рядовой на бронепоезде “На Москву”. В Русской Армии в бронепоездных частях до эвакуации Крыма. Подпоручик. Галлиполиец. Осенью 1925 года в составе 6-го артдивизиона в Югославии. В эмиграции там же, секретарь Общества Галлиполийцев в Белграде. Служил в Русском Корпусе. Убит в ноябре 1944 года под Сиеницей (Югославия). Опубликовано в "Вестник Главного Правления Общества Галлиполийцев.", Сборник “Трехлетие общества галлиполийцев (1921-1924)”

Повесть “Первая любовь” Тургенева — вероятно, наиболее любимое из его собственных сочинений — произведение достаточно странное. Достаточно напомнить, что оно было почти единодушно критиками разных направлений сочтено “неприличным”, оскорбляющим основы общественной морали. И не только в России, но и во Франции, так что для французского издания Тургеневу даже пришлось дописать полторы страницы текста, выдержанного в лучших традициях советского политического морализаторства 30-х годов (мол, что только испорченность старыми временами могла породить таких персонажей, тогда как сегодня…) Данная статья написана на основе доклада, прочитанного в марте 2000 год в г. Фрибурге (Швейцария) на коллоквиуме “Субъективность как приём”. Пользуясь случаем, хотел бы выразить организатору коллоквиума Игорю Кубанову свою признательность за стимулирующее участие в подготовке данного доклада

Раздел «In memoriam» посвящен столетию со дня рождения классика французской литературы Альбера Камю (1913–1960). Говоря об истории его творческого наследия в России, переводчик и автор вступления ученый Борис Дубин пишет: «…как минимум два читательских поколения в „самой читающей стране мира“ были этого богатства лишены. Такой „прочерк“ не проходит бесследно для культуры…», и далее — о «зауженных горизонтах и обобранной судьбе самих этих поколений». Здесь же — набросок предисловия А. Камю к книге Симоны Вейль и фрагмент эссе «Первая улыбка мира» польского писателя Марека Заганчика (1967), где автор поминает путевые дневники Камю. Перевод с польского Ксении Старосельской

Броненосец “Цесаревич” строился по принятой в 1898 г. судостроительной программе “для нужд Дальнего Востока" — самой трудоемкой и, как показали события, самой ответственной из программ за всю историю отечественного броненосного флота. Программа предназначалась для нейтрализации усиленных военных приготовлений Японии. Ее правители. не удовольствовавшись возможностями широкой экономической экспансии на материке, обнаружили неудержимое стремление к территориальным захватам. Эти амбиции подкреплялись угрожающим наращиванием сил армии и флота, и направлены они были исключительно против России

Четырнадцать долгих месяцев продолжалось заточение “Цесаревича” в гавани германской колонии. Время, столь стремительно утекавшее, а в Порт-Артуре и каждый день усугублявшее осаду, здесь, в Циндао словно остановилось. Тягостное ощущение плена не покидало матросов и офицеров. Снова и снова каждый по-своему переживал обстоятельства того решающего боя 28 июля и всей войны. Осознание многих упущенных возможностей и технических неполадок тяжким гнетом лежало на душе у каждого моряка. Мучительно было чувствовать свою оторванность от Порт- Артура и невозможность помочь эскадре, которая, находясь так недалеко — в каких- то 200 милях — медленно погибала