В конце 1984 года закончил выступления в большом спорте выдающийся советский хоккейный вратарь, заслуженный мастер спорта Владислав Третьяк. Впервые чемпионом мира он стал в весеннем Стокгольме в марте семидесятого года. Пятнадцать лет он играл практически без замен, мастерство его росло с каждым сезоном, с каждым турниром, с каждым матчем. О Владиславе Третьяке написано много статей, снят фильм, и даже сочинена песня. Он завоевал симпатии миллионов людей по обе стороны Атлантики не только выдающимся умением отбивать шайбы, но и скромностью, обаянием, открытой улыбкой. В его коллекции десять золотых медалей чемпиона мира, три высших награды зимних Олимпиад, четырнадцать раз он становился чемпионом Советского Союза, четыре раза был признан лучшим вратарем мировых первенств, пять раз его чествовали как абсолютно лучшего хоккеиста Советского Союза. Предлагаем вниманию читателей воспоминания прославленного советского спортсмена, кавалера орденов Ленина, Трудового Красного Знамени, Дружбы народов и «Знак Почета» коммуниста Владислава Третьяка

В книгу вошли избранные палиндромы Николая Ладыгина, статьи М. Климковой и С. Бирюкова, воспоминания сына поэта Бориса. Книга издается к 100-летию со дня рождения классика отечественного палиндрома

К 2020 году мир пережил многое: последнюю ядерную войну, стершую с лица земли Израиль, роковую для американцев интервенцию США в Заир, страшную эпидемию неведомой и беспощадной болезни, обескровившую население всей планеты. Вся земля стала огромной шахматной доской, на которой две оставшиеся сверхдержавы — США и Япония — разыгрывают решающую партию в борьбе за мировое господство. Роль одной из пешек отведена нашей стране, охваченной пламенем гражданской войны, ослабленной хронической нехваткой всего на свете и бездарным руководством. В последней отчаянной попытке выжить и сохранить традиционные ценности западного мира противники — Соединенные Штаты и Россия — объединились для решительного сражения против нашествия с Востока

Через шестьдесят лет после войны встречаются две ветви одной семьи

«Неохватные кедры просторно раскинули тяжелые кроны, словно держат на себе задремавшую тяжесть времени…» В безбрежность тайги, в прошлое северного края погружаемся мы с первых страниц этой книги. Здесь все кажется первозданным — и природа, и борьба за существование, и любовь. «И на всю жизнь, на всю долгую жизнь в Мирона вошло и осталось пронзительное, неугасимое удивление перед женщиной, что горячим телом, обжигающим ртом защитила его, оборонила от смерти. Она обнимала его нежно и плотно, обнимала волной от головы до пят, она словно переливала себя в Мирона, переливала торжественно и истово…» Роман-сказание — так определили жанр книги ее авторы тюменский писатель Геннадий Сазонов и мансийская сказительница Анна Конькова. Прослеживая судьбы четырех поколений обитателей таежной мансийской деревушки, авторы показывают, как тесно связаны особенности мировосприятия и психологии героев с поэтичным миром народных преданий и поверий, где «причудливо, нерасторжимо сплетались вымысел и чудо, правда и волшебство». В центре произведения — история охотничьего рода Картиных с начала XIX века до последнего его десятилетия. Авторы хотели продолжить повествование, задумана была вторая книга романа, но кончина писателя Геннадия Сазонова (1934–1988) оборвала начатую работу. Однако переиздается роман (первое издание: Свердловск, 1982) в дополненном виде — появилась новая глава, уточнен ряд эпизодов. На переплете — фрагмент одной из картин художника Г. С. Райшева

«Не только редактору столичного журнала, но и всякому столичному общественному деятелю, а тем более деятелю официальному и власть имущему, посоветовали бы мы или, выражаясь проще (обыкновенною у нас русскою формою речи) – указом бы повелели: по крайней мере в два года раз проезжаться по России! Такая поездка освежительна и вразумительна во всех отношениях. Нет надобности обращать ее в следственную экспедицию или задаваться задачею „изучить Россию“, что теперь даже в моде и постоянно на языке у борзой чиновной благонамеренности города Санкт-Петербурга, которая воображает, что, прокатившись по двум-трем провинциям, она, a la Цезарь, пришла, увидела, „изучила“ и решила!..»

Горечь романа Даниэлы Стил «Калейдоскоп» из этого сборника смягчит написанная с доброй улыбкой повесть Э. Тейлор