Этот великий авиаконструктор не получил мирового признания при жизни, хотя оставил заметный след в истории самолетостроения, а теперь его все чаще величают «тайным вдохновителем советской космической программы» и даже «учителем Королева». Судьба его трагична и загадочна — недаром РОБЕРТО БАРТИНИ стал прообразом булгаковского Воланда из «Мастера и Маргариты». Его дальний арктический разведчик ДАР на целое поколение опередил свое время, «Сталь-6» был самым быстрым истребителем начала 1930-х гг., а созданный на базе сверхскоростного «Сталь-7» дальний бомбардировщик Ер-2 уже летом 1941-го бомбил Берлин. Однако сам Бартини в это время «мотал срок» в ГУЛАГе по политической 58-й статье. Почему итальянский аристократ-коммунист, эмигрировавший в СССР (с тех пор во всех анкетах в графе «национальность» Бартини писал «русский») и ставший одним из лидеров советского авиапрома, был осужден как «фашистский шпион»? По чьей вине он отсидел полный срок (хотя других репрессированных авиаконструкторов освобождали из «шарашек» после успешных проектов) и до конца жизни фактически находился в опале? Отчего один из величайших новаторов советской авиации, создатель первых экранопланов, был для начальства «головной болью»? И как, несмотря на все препятствия, ему удалось сдержать свою юношескую клятву, «посвятив всю жизнь тому, чтобы красные самолеты летали быстрее черных» (эти слова начертаны на могиле Р.Л. Бартини)

С давних времен богатства Африки и Индии неудержимо влекли к себе испанских и португальских купцов. Рискуя жизнью, переплывали они Атлантический океан в погоне за пряностями, золотом и рабами. Одно удачное мореплавание могло сказочно обогатить участников экспедиций. Но чаще их поджидала смерть в соленых водах разбушевавшегося океана или иная кончина — от голода, болезней и отравленных стрел разъяренных туземцев. И все же испанцы и португальцы — вынужденные из-за скудных ресурсов своих стран искать пропитание за морями и океанами — отправлялись в опасные путешествия и открывали человечеству планету Земля…

Он вошел в историю под почетным прозвищем "Железный Канцлер". Его именем назвали линкор - флагман германского флота ~ и архипелаг в Тихом океане. Объединитель немецких земель, отец-основатель Второго Рейха, он был настоящим гением власти, достойным встать в один ряд с такими титанами, как Петр Великий, Наполеон, Сталин, Черчилль. Прожив в Петербурге в качестве прусского посланника около трех лет, Отто Фон Бисмарк сносно говорил по-русски, носил перстень с выгравированным русским словом "ничего" (которое считал "выше своего понимания") и предостерегал соотечественников от вражды с Россией: "Никогда не воюйте с русскими. На каждую вашу военную хитрость они ответят непредсказуемой глупостью"; "Русские долго запрягают, но быстро ездят"; "Не надейтесь, что единожды воспользовавшись слабостью России, вы будете получать дивиденды вечно. Русские всегда приходят за своими деньгами. И когда это случится - не рассчитывайте на подписанные вами иезуитские соглашения, якобы вас оправдывающие. Они не стоят той бумаги, на которой написаны. Поэтому с русскими надо либо играть честно, либо вообще не играть..." Эта книга - несомненно, лучшая отечественная биография Бисмарка -впервые позволяет взглянуть на "Железного канцлера" не только как на великого политика, но и как на живого человека со всеми человеческими слабостями, пристрастиями и недостатками

Повесть «Великий бог Пан» ("The Great God Pan") взята из первого тома собрания сочинений Артура Ллевелина Мейчена (Мэйчена) «Белые люди. Кн. 1», выпущенного издательством «Гудьял-Пресс» в серии "Necronomicon" в 2001 году. Впервые "The Great God Pan" опубликован Джоном Лейном в 1984 г. Художественное оформление — А. Махов. Перевод с английского — А. Егазарова, примечания — Е. Пучковой. Перевод осуществлен по сборнику: A. Machen "The House Of Souls". New York: Alfred Knopf. 1923. «Мейчен никогда не писал для того, чтобы кого-то поразить, он писал потому, что жил в странном мире и прекрасно это чувствовал и осознавал» — отмечал Х.Л. Борхес. «Алхимия слова», которой он владел во всей полноте, позволяла ему оживлять на страницах своей прозы замутненные, полустертые временем образы давно забытых легенд и традиций, чересчур схематичные формулы «тайноведения», превращая их в «живое чудо». Чудо, которое «исходит из души»